Берлинская стена упадет на Тунис и Египет

Перемены в Северной Африке «откроют двери для такой же трансформации, которая происходила в Центральной и Восточной Европе после падения Берлинской стены». Так заявили главы государств Большой восьмерки 27 мая в специальном заявлении, посвященном «историческим событиям», произошедшим в начале этого года в Тунисе и Египте.

Дословно в документе, который называется «Декларация G8 по поводу Арабской весны», говорится следующее:

«Изменения, происходящие на Ближнем Востоке и в Северной Африке, являются историческими и имеют потенциал, чтобы открыть дверь преобразованиям такого рода, которые произошли в Центральной и Восточной Европе после падения Берлинской стены. Стремление людей к свободе, правам человека, демократии, созданию рабочих мест, расширению возможностей и достоинства, привело их в растущем числе стран региона к стремлению взять под контроль собственную судьбу. Это перекликается с нашими общими ценностями и укрепляет их…

Сегодня мы запустили «Довиль партнерство» с народами региона на основе наших общих целей на будущее в присутствии премьер-министров Египта и Туниса и Генерального секретаря Лиги арабских государств. Мы готовы расширить это долгосрочное глобальное партнерство для всех стран региона, начиная с Египта и Туниса, чтобы они участвовали в переходе к свободному, демократическому и толерантному обществу в сотрудничестве со странами, желающими поддержать перемены в регионе. Это партнерство закрепляет общие ценности свободы и демократии и основано на уважении суверенитета государств и народов, защита которых является общей ответственностью правительств…

Мы приветствуем работу, проделанную в Египте и в Тунисе, которые представили международному сообществу доноров свою программу действий, направленных на экономическую и финансовую стабильность и подготовку к всестороннему росту, и готовы поддержать их. Мы приветствуем решение египетских властей просить помощи МВФ и многосторонних банков развития, а также подобный запрос Туниса, для проведения совместной и скоординированной кредитной политики развития.

В этом контексте многосторонние банки развития могут обеспечить для Египта и Туниса на 2011-2013 годы поддержку подходящих реформ в размере более 20 млрд. долларов, в том числе 3,5 млрд. евро от ЕИБ (Европейского банка инвестиций)» [1].

Комментариев по этому поводу много. Добавим, как сейчас говорят, к этому «свои пять копеек».

Да, французский Довиль, где прошел саммит Большой восьмерки, стал историческим местом. Здесь впервые были поставлены на одну доску страны Восточной Европы и Северной Африки в смысле идентичности их судьбы - перехода под управление международных финансовых институтов. Игроки, расставляющие фигуры на «Мировой шахматной доске», подводят под свой контроль ещё один регион мира, где их влияние в прошлые десятилетия было не столь уж и очевидно. Теперь о нём можно говорить со всей определенностью – обещанные Тунису и Египту 20 миллиардов кредитов свяжут их новых руководителей по рукам и ногам.

Вы себе представляете, сколько времени понадобится, чтобы эти кредиты вернуть? А, коли они возвращены не будут, – ну не смогут ни Тунис, ни Египет отдать 20 миллиардов да ещё с процентами! – то контроль над экономикой и политикой этих стран перейдет к кредиторам. Самое занятное, если эти кредиты будут выделены из денег бывших президентов Бен Али и Мубарака, которые были припрятаны в Швейцарии и в некоторых оффшорах, а после «революций» конфискованы западными банками…

Вы думаете, автор утрирует? Такие эти «многосторонние банки развития» (multilateral development banks) добрые, чтобы передать десятки миллиардов в виде «гуманитарной помощи»? Не смешите! Помощь будет, но за неё потом придется отдавать последнюю рубаху. «А что делать? - спросите. – Как выбираться и Тунису, и Египту из экономической ямы, в которую они угодили после своих «революций»? У них есть иной выход?» Самое печальное, что сегодня иного выхода нет. Можно только посочувствовать народам двух стран, которые в далекие 60-е годы под руководством своих исторических лидеров Гамаля Абдель Насера в Египте и Хабиба Бургибы в Тунисе пошли путем «арабского социализма». И этого им Запад не простил!

Видимо, сегодня мы являемся свидетелем трагедии, когда бывшие колонизаторы возвращаются и в Тунис, и в Каир. Им не надо сейчас подкупать верхушку, они просто посадят обе страны в долговую яму. И будут выкачивать из них все соки, втянув в Большую кредитную игру.

В ходе этой игры крупнейшие по местным меркам компании перейдут под контроль богатых иностранцев, в расплату за кредиты пойдет по дешевке на распродажу недвижимость – те же шикарные отели тунисского Хаммамета и египетского Шарм-эль-Шейха. А в Джамахирии после «победы над Каддафи» (в Довиле уже и не вспоминали смысл резолюций Совета Безопасности ООН по Ливии) попадет в чужие руки и вся нефтянка!

Опять не верите? Напомню недавнее признание одного неординарного американского автора – Виктора Ясманна. «Арабская нефть, - объясняет он, - доставляется на мировые рынки, перерабатывается и продается потребителям западными нефтяными мейджорами (крупнейшими компаниями – С.Ф.), в основном, американо-британскими. Причем, западные нефтяные компании в отличие от государственных арабских, – это частные, акционерные общества... Если же в результате трансформации Ближнего Востока к власти придут прозападные режимы парламентского типа, то картина изменится не только геополитически, но и геоэкономически. Государственные компании будут либо приватизированы, либо иным способом интегрированы в международные рынки. Произойдет «демократизация» капитала»[2].

Мы разбирали этот сюжет ещё два месяца назад[3], и вот он уже начинает реализовываться. Чем были озабочены главы госдепартамента и минфина США Хиллари Клинтон и Тимоти Гайтнер в канун саммита в Довиле? Они заявили: «Сейчас для региона и мира наступило время работать вместе над поддержкой успешного перехода стран к демократии и более развитой экономике»[4].

Все услышали, что слова «демократия» и «экономика» были произнесены вместе в одном предложении руководителями финансового и внешнеполитического ведомств США? А что это значит? Это и означают ту самую «демократизацию капитала».

Справедливости ради должен отметить – намерение превратить все страны мира в открытое для американских экономических интересов пространство в своё время потрясло даже… Уинстона Черчилля. Не знаете такой истории? Тогда отвлечемся от Ближнего Востока начала XXI века и вернемся в 1941 год, в период Второй мировой войны, когда произошел очень показательный разговор между президентом США Франклином Рузвельтом и премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем. Об этом пишет Евгений Крутиков в статье «Шаблон Франклина Делано Рузвельта»[5].

"Англия – погибала. Ее промышленность достигла максимума мощностей, мобилизационные возможности были исчерпаны, да к тому же фронт причудливо растянулся по всему миру – от Сингапура до Лондона, который немцы зверски бомбили ежедневно… Черчилль видел один выход – немедленное (лето-осень 1941 года) вступление США в войну. А перед ним сидел в своем инвалидном кресле Рузвельт и методично объяснял престарелому и толстому лорду Марльборо что-то про принципы демократии и свободы торговли".

Да, вы не ошиблись, когда прочли предыдущую фразу. На встречах в Арджентии, Касабланке, Каире, Думбартон-Оксе и Тегеране, а также во многотомной переписке в период 1941-44 годов Рузвельт выставлял на любые просьбы и даже мольбы англичан одно единственное условие: послевоенный мир будет основан на американских принципах. В словесном выражении это означало обязательный распад Британской империи руками самих же англичан.

Слыша это, Черчилль выходил из себя. Бросал сигару и убегал (в прямом смысле этого слова – он был очень проворен для своей комплекции). Когда Рузвельт произносил слово «Индия», Черчилль багровел. А Рузвельт продолжал твердить: само существование такой мировой системы, как Британская империя, недопустимо, потому что Британия законодательно закрыла рынки колоний, а это противоречит принципам свободной торговли. Британия не содействует культурному и экономическому развитию народов колоний, а это – недемократично. Если Британия хочет получать американскую помощь, то она должна уйти с половины земного шара в пользу принципов свободной торговли и продвижения демократии, то есть – в пользу США. От этих речей у Черчилля поднималось давление, и он «уходил» в коньяк, который присылал ему еще один поборник нового порядка и соратник Рузвельта – Сталин.

К 1944 году эта парочка сделала то, чего не смог Гитлер – уничтожила Британскую империю и поделила мир пополам между собой. Черчилль огрызнулся напоследок. Речь в Фултоне была намеренной провокацией, которая эффективно стравливала США и СССР – то есть обе новые глобальные системы – пока разобранная на атомы Великобритания мыкалась по планете в буквальном смысле слова в поисках хлеба. Мало кто помнит, что продовольственные карточки на Британских островах отменили только к 1949 году.

Независимость Индии от Британии была провозглашена в 1947 году. Что выросло из почти десятка арабских стран, появившихся на руинах Британской империи и, частично, Франции – видно невооруженным глазом. Я уже не говорю о «прогрессе» Африки, о котором так твердил Рузвельт в Касабланке. С его точки зрения, «прогресс» африканских народов должен был наступить незамедлительно после приобщения их к демократии и свободному международному рынку торговли (повторяю: все это произносилось в период с 1941 по 1944 годы, а не в 2007-м!). Кто не верит, почитайте воспоминания сына Рузвельта Эллиота, который находился во время переговоров с Черчиллем рядом с отцом (Elliot Roosevelt. «As He Saw It», 1946)», пишет Евгений Крутиков.

Вот такая история. Чем сегодняшние дела не её продолжение? За падением Британской империи пришла новая эпоха, которая закончилась распадом Советского Союза, предвестником которого стала «Берлинская осень» 1989 года, когда пала стена, разделявшая два мира, и открыла западным деньгам дорогу на Восток. Теперь мы стали свидетелями «Арабской весны», взорвавшей Ближний Восток. И что следует за этим? Кредиты! Причем в таких объемах, что Восточной Европе двадцать лет назад и не снились! С чего бы такая забота об арабах?

А вот с чего. В Довиле сошлись два конца веревочки, которую затягивают вокруг горла тунисского и египетского обществ поборники «свободной торговли». Если уж Черчилль с СССР не выдержали этого напора, то что говорить о Тунисе с Египтом. Международные банкстеры (так от двух слов – «банкиры» и «гангстеры» - родился в США новый термин, обозначающий разбойников мировых финансов) давят умело.

И в связи с этим хочется вернуться к тому вопросу, что был задан в одном из недавних материалов, касавшихся ближневосточных событий: «Кому это выгодно?» Похоже, что ответ становится очень понятным – дело идет к скупке целых стран.

И, когда один из наших комментаторов пишет: «Запуск программы «Довильского партнерства», видимо, должен наглядно продемонстрировать некоторым другим странам, от чего они отказываются, расходясь с Западом в способах обустройства своих государств. В первую очередь имеются в виду Ливия, Сирия и Иран - государства, которые также стали предметом обсуждения G8»,[6] он недалек от истины – это, действительно, «наглядная демонстрация» того, что произойдет с желающими (добровольно либо принудительно) заглотить «кредитную наживку».

И ещё об одном. Здесь не место подробно разбирать, что получили и что потеряли страны Восточной Европы за двадцать лет после падения Берлинской стены. Но несколько фактов не могу не привести.

Первое – население Литвы в 2011 году вернулось к… довоенному уровню. Европейская «сказка», на которую надеялись литовцы после ухода «в автономное плавание» в 1991 году, обернулась тем, что жить в этой стране её граждане не хотят или не могут. Вступила Литва в Европейский Союз, и… сотни тысяч ринулись из неё в эту «благодать»!

Результат? Вот он:

- по итогам последней советской переписи населения 1989 года население Литвы составляло 3 млн. 675 тыс. человек;

- на 1 марта 2011 года в Литве осталось 3 млн.053,8 тыс. человек (результаты всеобщей переписи населения 2011 года).

Для сравнения – в 1941 году до войны на территории Литвы проживало около 3,1 млн. человек.

Выводы из пребывания Литвы в Евросоюзе делают однозначные – «Литва стала глухой европейской провинцией, задворками цивилизации»[7].

Второй пример – Румыния. Вот к чему пришла страна за двадцать лет «европейского выбора»: по словам бывшего президента, а ныне почетного председателя Социал-демократической партии Румынии Иона Илиеску, все большее число граждан Румынии «впадают в отчаяние»[8].

И напоследок так сказать, общая картина. Эксперты Bloomberg и CMA Datavision опубликовали список стран мира, которым, по их оценкам, может грозить суверенный дефолт. При оценке учитывался размер внешнего долга, а также финансовая и политическая стабильность в конкретной стране. В верхнюю (наиболее подверженную рискам) часть рейтинга попали почти все страны Восточной Европы: Украина, Венгрия, Хорватия, Румыния, Латвия, Литва, Болгария[9], которые, фигурально выражаясь, через двадцать лет оказались под обломками упавшей Берлинской стены.

За что боролись? Где то, куда зазывали прежде и продолжают зазывать чужие народы западные лидеры – свобода, права человека, демократия, создание рабочих мест, расширение возможностей и достоинства и т.д. (см. цитату в начале статьи).

Похоже, что участь стран Восточной Европы может ожидать и Тунис с Египтом. Хорошо, хоть не бомбят. А обломков Берлинской стены на всех хватит…

Ключевые слова: G8, Довиль, Тунис, Египет, Восточная Европа, кредиты, Черчилль, Рузвельт

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs