«Барон-иконописец»

«Мой долг – написать воспоминания о моём папочке, Николае Богдановиче фон Мейендорфе, выдающемся русском художнике и иконописце», - неоднократно повторяла мне незадолго до своего ухода из жизни земной баронесса Елена Николаевна Мейендорф. - «А ты мне в этом поможешь», - заключала она. Теперь сознание неисполненного долга мучает меня. Мало-помалу, собрав крупицы памяти наших долгих бесед, информацию из открытых источников, фотографии, которые показывала Елена Николаевна, решила написать о бароне Николае Мейендорфе, который в 40 лет круто изменил свою профессиональную привязанность, став из кадрового военного дворцовым художником и иконописцем.

Все Мейендорфы, в каком бы веке не жили, какой бы деятельностью не занимались, несли на себе отблеск старинного и знатного рода, внося по мере сил и способностей новую лепту в укрепление славы фамильного герба, под эгидой которого с 14 века процветал в России уже известный за её пределами род Мейендорфов. Николай Богданович (Феофилович)  - «не посрамил отца», и, оказавшись с семьей в эмиграции, проявленные творческие задатки рисовальщика, воплотил в интереснейшую, трудоёмкую профессию художника-мозаиста, причем прикоснулся к самым сокровенным её тайнам – иконописи. В православной России, а именно там в 1888 году в Санкт-Петербурге родился Н.Б.Мейендорф, впитал он веру и любовь ко Господу. Николай Богданович рос в многодетной православной семье из тринадцати детей, будучи сыном генерала от Кавалерии, генерал-адъютанта Богдана Егоровича Мейендорфа (1838-1919) и Елены Павловны, урожденной графини Шуваловой (1857-1943). Происходил из баронского рода прибалтийских немцев.

Получив первоначальное домашнее образование, Николай Мейендорф поступил в школу Мая, которая находилась недалеко от дома, на 1 Линии Васильевского острова – там жили Мейендорфы. Школа Майя заслуживает того, чтобы сказать о ней несколько слов, поскольку полученное в ней образование, быть может, дало импульс к развитию природных талантов юного Николеньки Мейендорфа. Частная немецкая мужская школа была открыта в 1856 году по инициативе нескольких немецких семейств, стремившихся дать детям среднее образование, отличавшееся прикладным характером всех дисциплин. Её возглавил одаренный выпускник историко-филологического факультета Императорского Санкт-Петербургского Университета Карл Иванович Май. Девизом школы стало изречение Яна Амоса Каменского «Сперва любить - потом учить». Главной задачей обучения в этой школе было развивать индивидуальные способности учеников и научить их самостоятельно мыслить. По словам одного из выпускников школы Мая, «это было государство в государстве, отделённое бесконечным океаном от казёнщины». Школа стремилась выпускать высоконравственных и разносторонне образованных юношей, готовых к труду, полезному для общества.

На военную службу Николай Мейендорф вступил вольноопределяющимся и уже с 1913 года был поручиком гвардии. В 1914 году воевал в рядах Российской Императорской армии за Веру, Царя и Отечество.  Получил ранение, награжден Орденом Святой Анны IV степени «За отличие в делах против германцев». Во время Гражданской войны находился в составе Вооруженных сил Юга России, служил в лейб-гвардии Конной артиллерии в звании полковника. В 1920 году с первой волной эмиграции выехал в Константинополь, а затем в Белград. Об этом периоде Елена Николаевна рассказывала так: «Папа был в добровольческой армии, и когда революция в России победила, у семьи всё пропало, он уехал с последним пароходом из Крыма в Константинополь. Из Константинополя папа повёз маму в Вену, где жила его двоюродная сестра, бывшая замужем за австрийским графом. Он оставил маму у неё, а сам поехал в Париж и закончил там Академию художеств. Как у офицера русской гвардии, которой больше не существовало, у него не было профессии, кроме военной. И когда он приобрёл себе новую профессию - художника, то написал королю Александру Сербскому, нет ли у того для него работы художника».

По словам Елены Николаевны, Король Александр, ещё будучи престолонаследником Сербии, был приглашён царём Николаем II в Санкт-Петербург на обучение военному искусству в Пажеский корпус. Государь покровительствовал всем славянским народам. Таким образом, сербский престолонаследник учился в самом лучшем военном заведении северной столицы. «Государь Николай II попросил моего дедушку, генерал-адъютанта Богдана Егоровича Майендорфа, время от времени приглашать этого сербского принца к нам на Васильевский остров. Там, на Первой Линии, у нас был свой дворец, в котором жила семья – дедушка, бабушка, тринадцать детей. И для молодого престолонаследника в нашей семье был хороший выбор найти себе друга. Он остановил его на моем будущем папочке, который был рождён в том же году, что и принц Александр. Они были однолетки - 1888 года», - вспоминала Елена Николаевна. Король Александр ответил благодарностью на письмо друга своей юности: «Прежде я был Вашим гостем, а теперь Вы будете моим гостем». Так Николай Мейендорф стал дворцовым художником у короля Александра Сербского.

К этому времени он уже состоял в обществе «Икона», основанном в Париже в 1927 году русским эмигрантом-предпринимателем из старообрядцев Владимиром Рябушинским. Все знания о русской иконе – теоретические и прикладные - аккумулировались в Обществе. Одна из главных задач была – сохранить традицию создания древнерусской иконописи и познакомить с ней Францию. Работать, а вернее – творить Николаю Богдановичу приходилось во многих странах Европы – в Сербии, Болгарии, Бельгии, Германии, Австрии. Одной из первых больших творческих удач стала работа в фамильной усыпальнице династии Карагеоргиевичей – сербских королей. Забегая вперед, отмечу, что Елена Николаевна, свой рассказ о папиных работах в каждом храме сопровождала предысторией. Так начиналось знакомство с периодом росписи храма Святого Георгия Победоносца в Тополе, под Белградом (Сербия). Слушать Елену Николаевну было интересно всегда, но когда она говорила о своем «папочке», все в ней озарялось теплотой и любовью.     

Барон фон Мейендорф украсил своими мозаичными фресками 23 православных храма в Югославии и других славянских странах Европы. Но первый рассказ был о храме Георгия Победоносца в Тополе, в котором фресками было покрыто все – от купола донизу. «Топола – село, где жил легендарный Георгий, - начинала неспешно свой рассказ Елена Николаевна. - Вернёмся немного в историю. Этот Георгий собрал друзей из своего села и вокруг и сказал: «Мы должны выгнать и победить турок». Это было в период турецкой инвазии в Европу. (оставляю лексику Е.Н.) И Георгий был первым, кто выгнал турок со своей территории. За это его провозгласили Королём Караджорджи. Джорджи – по-сербски Георгий, а Кара – по-турецки чёрный. И затем от Караджорджи пошла королевская династия Караджорджевичей, Карагеоргиевичей по-русски. Караджорджиевич основал на чудесной горе, покрытой виноградниками, изумительной красоты великолепный собор из белого мрамора. Его сын Пётр этот собор достроил, а его внук - Александр I Югословенский (тот, что был другом юности Н.Б.Мейендорфа), облицевал его изнутри мозаикой в три тысячи восемьсот квадратных метров. И-зу-ми-тель-на-я красота! Я собираюсь создать музей моего папы. И поэтому надеюсь просить у «Русского мира» или у кого угодно, кто захочет помочь, послать меня с фотографом, чтобы сделать фотографии с этих знаменитых храмов и фресок и в России, и в Зальцбурге, где мы теперь живём», - вдохновенно говорила Елена Николаевна. Это было в 2010 году.

Пятикупольный храм на холме Опленац построен в сербско-византийском стиле из белого мрамора. Интерьер церкви украшают мозаичные фрески, созданные из 40 миллионов пластинок 15-ти тысяч оттенков. В мозаичной технике выполнены копии лучших фресок из 60 сербских монастырей, поэтому храм Георгия Победоносца специалисты называют антологией сербской средневековой фресковой живописи. Мозаика в Опленац – одна из самых известных работ Николая Богдановича Мейендорфа.

Если о соборе-усыпальнице Карагеоргиевичей Елена Николаевна вспоминала, как о «старине глубокой», то о храме памятнике Иова Многострадального с пределом в честь императора Николая II и его Семьи в Бельгии баронесса говорила, едва сдерживая слезы. «Расскажу о соборе в Брюсселе, который называется храм-памятник в честь Царя Николая II и его Семьи. Спустя 50 лет после расстрела Царской Семьи состоялось их отпевание. В 1967 году в столицу Бельгии было знаменитое паломничество всей русской эмиграции: со всего мира приехали в Брюссель 6 архиереев, сопровождавших чудотворную икону Курской-Коренной Божьей Матери. Было колоссальное стечение народа – все ждали. И вдруг прошёл шёпот: «Богородица приехала…», - у всех мурашки по коже», - перейдя на полушёпот, рассказывала Елена Николаевна. – «Потом внесли Чудотворную икону, приехал Великий князь Владимир Кириллович. И это было первое отпевание государя Николая II и его Семьи… Представляете, впервые после 50 лет! Просто выкинули останки в Яму и сожгли кислотой…». Елена Николаевна взяла долгую паузу.

«И вот для этого торжества перед входом в храм папа сделал любимую икону государя – Феодоровскую. Её мозаичное изображение я налепила на стену храма.

Помимо мозаичной иконы Феодоровской Божией Матери Николай Мейендорф создал образ Владимирской Божией Матери на фронтоне церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Зальцбурге. В 1934 году вместе с другими русскими художниками расписывал дворцовую часовню святого Андрея Первозванного на Дединье. В 1937 году в составе артели русских мастеров Николай Богданович работал над фресками и мозаикой для церкви в Алексинце (Сербия), расписывал иконы для церкви Святого Стефана в Липовце.  Участвовал в росписи церкви в старинном (начало XIII века) православном сербском монастыре Жича, который расположен в исторической области Рашка и зачастую называется Царской лаврой. В 1941-1942 годах Н.Б.Мейендорф изготовил плафон церкви Пресвятой Троицы в Белграде, который, к сожалению, не сохранился до нашего времени. В начале 60-х годов барон фон Мейендорф трудился над росписью стен церкви святого Прокопия Устюжского в Гамбурге. Сколько нерассказанного таит в себе эта хронология. Молитва, пост, причастие… и работа, работа, работа. А, по сути, – он непрерывно славил Господа.

Русская эмиграция была крепка православием, и, может быть, дрогнув, на родине, сумела организовать себя на чужбине. Так плод грецкого ореха, упав в землю, не на следующий год прорастает, а долго лежит в земле, покуда не настанет срок к появлению нового побега. Дожив до 81 года, Николай Богданович Мейендорф упокоился на кладбище в Зальцбурге, где хоронили эмигрантов, а значит – статус кладбища был одним из последних. Но ведь сказано у Господа: «…и последние станут первыми».  

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs