Германия – заявка на роль лидера ЕС или её имитация?

29 августа канцлер ФРГ Олаф Шольц выступил в Праге с речью, которую европейские комментаторы восприняли как заявку Берлина на роль стратегического лидера, если не нового гегемона, Евросоюза.

Немецкий канцлер произнес речь в Карловом университете в столице Чехии, страны, председательствующей в эти полгода в ЕС. По данным немецких СМИ, Шольц призвал Евросоюз готовится к включению в свои ряды Западных Балкан, Украины, Молдовы и, в перспективе, Грузии. При этом, для дальнейшего успешного расширения, как было заявлено, Евросоюзу необходим ряд кардинальных изменений, как, например, реформа Европарламента, а также - отказ от принципа единогласия при принятии решений в области внешней и налоговой политики.

Едва ли не ключевым в речи Шольца стал тезис о необходимости трансформации ЕС в «геополитический» союз, способный к «решительным» действиям «в глобальном масштабе». В этой связи канцлер ФРГ предложил сформировать уже к 2025 году «европейские силы быстрого реагирования», возглавить которые намерена Германия.[i] Глава правительства ФРГ также призвал создать в Европе единую систему ПВО.

31 августа, в развитие идей, высказанных Шольцем, глава немецкого МИД Анналена Бербок выдвинула «план выстраивания будущих отношений Евросоюза с Россией», включающий в себя четыре пункта. Речь идет об «укреплении национальной обороны, поддержке противников России, поддержке Украины и работе с глобальными партнерами в сфере защиты международного права». Предложения Германии были направлены для обсуждения участникам неформальной встречи министров иностранных дел ЕС, которая прошла в Праге 30-31 августа.[ii]

Что могут означать последние заявления Берлина? Придя к власти в декабре прошлого года, Олаф Шольц столкнулся с необходимостью поиска выхода из тесного клубка противоречий, терзающих политический класс Германии. Внутри страны от нового канцлера ожидают одновременно и «преемственности курсу Меркель», и преодоления «застоя», спровоцированного стремлением бывшей многолетней главы немецкого правительства к сохранению статус-кво. При этом Евросоюз остро нуждается в новых доказательствах отсутствии у Германии стратегической европоцентричности. В этих условиях Берлин продолжает ломать голову над тем, как избежать окончательного выбора между ставкой на превращение Евросоюза в автономный полюс международного влияния и дальнейшим охлаждением отношений с Америкой.

Между тем, администрация Байдена, еще до конфликта на Украине, потребовала от Германии и других членов Евросоюза отказа от своих стратегических амбиций в пользу «общего дела» Запада. Читай – интересов США. До февраля Шольц старался придерживаться прагматичной и осторожной линии. Однако всё лучше понимал, сколь велика пропасть между притязаниями Германии, превратившейся в предыдущие годы в доминирующую державу Евросоюза, и её довольно скромными международными возможностями. В начале февраля польская Dziennik Gazeta Prawna отмечала, что на фоне «борьбы за Украину», в которой проступают контуры нового мирового порядка, позиция Германии остается «главной неизвестной величиной». По мере роста напряжения на Востоке Европы, Шольца, вслед за Меркель, начали даже обвинять в готовности «не моргнув глазом, обменять интересы Украины на хорошие отношения с Кремлем».

«Ни на одно другое государство в Европе» начало открытого конфликта на Украине не оказало столь драматичного влияния, как на Германию, написал в начале августа в Foreign Affairs Вольфганг Ишингер (Wolfgang Ischinger), многолетний председатель Мюнхенской конференции по безопасности. Под ударом оказались немецкие стратегические интересы и долгосрочные планы на будущее. Берлин столкнулся с наиболее серьезным кризисом европейской безопасности за десятилетия: кризисом доверия со стороны других стран ЕС и коллапсом своей традиционной экономической дипломатии. А также кризисом Евросоюза, который, несмотря на внушительные размеры и экономическую мощь, оказался не способен позиционировать себя в качестве самостоятельного игрока в международных отношениях, не способен защищать и продвигать свои интересы безопасности.

Первоначальная реакция Шольца выглядела не только решительно, но даже грозно. Канцлер провозгласил «конец эпохи», Zeitenwende, в европейской и мировой политике. Выразил готовность Берлина «самым решительным образом» «наказать» Москву и поддержать Киев, в том числе, поставками вооружений. Однако практические шаги Германии быстро вызвали растущее разочарование европейских и американских «ястребов». Уже в мае Шольц выступил за скорейшее прекращение огня на Украине. Вплоть до середины лета, только самый ленивый западный комментатор не обвинял немцев в «явном нежелании» поставлять Киеву формально обещанные тяжелые вооружения. Затем, когда первые поставки всё же начались, на ФРГ посыпались упреки, что она помогает украинцам «с нарочитой неторопливостью». 

По итогам июньского саммита НАТО, британская The Sunday Times констатировала, что ведущий военный альянс Запада разделился, и Германия оказалась в группе «голубей», выступавших за скорейшее заключение соглашения о перемирии – даже ценой «территориальных уступок со стороны Украины». В июне Шольц приезжал в Киев вместе с президентом Франции Макроном и премьер-министром Италии Драги, где, по данным западных СМИ, настойчиво рекомендовал руководству Украины вернуться за стол мирных переговоров с Россией. В августе Польский институт международных отношений выпустил доклад, в котором отметил, что Берлин, вместе с Парижем и Римом, вновь интенсифицировал попытки подтолкнуть киевские власти к возобновлению переговоров.[iii]

Учитывая эти заявления, пражскую речь Шольца можно интерпретировать как немецкий ответ как сторонникам «геополитической трансформации» ЕС, так и неоатлантистам, убежденным что «более сильный и самостоятельный» Евросоюз больше отвечает интересам Вашингтона в условиях упадка американской гегемонии. Напомним, что еще в конце 2020 года нынешняя глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что Европе необходимо научиться говорить на «языке силы». Тогда Вашингтон чуть ли не в ультимативной форме требовал от Берлина нарастить военные расходы. И вот теперь премьер-министр ведущей державы ЕС не просто выступает за укрепление силового потенциала и дальнейшую централизацию Сообщества в стратегических вопросах, но и заявляет о готовности Германии не только «раскошелиться», как уже бывало не раз, но и вести союзников за собой.

Однако возникает несколько вопросов. Первый – а готовы ли европейцы и американцы принять столь откровенные амбиции Берлина во внешней политике? Нуждаются ли Вашингтон и Брюссель в «лидерстве Германии»? Или им нужны лишь немецкие деньги и вооружения? Когда Шольц проговаривал некоторые идеи о «централизации» и «усилении» общей внешней политики Евросоюза в июле нынешнего года, многие участники ЕС совершенно точно не выразили восторга по этому поводу.

И в этот раз, после выступления в университетской аудитории, Шольц проводил совместную пресс-конференцию с чешским премьером Петром Фиалой. Глава правительства Чехии заявил, что его страна «сдержанно относится к идее отказа от принципа единогласия при голосовании в ЕС, особенно при нынешней сложной политической обстановке в Европе».[iv]

И это не единственный пример разногласий в ЕС. 1 сентября Польша, известная тесными связями с США и Великобританией, устами лидера правящей партии «Право ⁠и справедливость» Ярослава Качиньского не в первый раз заявила о «решении обратиться к Германии ⁠с требованием выплатить компенсацию… за потери во Второй ⁠мировой войне», которые рабочая группа польского Сейма оценила в 1,3 трлн. долларов.

Напомним, что в начале февраля премьер-министр Великобритании Джонсон и глава правительства Польши Моравецкий ездили в Киев, где, по данным ряда СМИ, планировали «объявить о новом политическом союзе трех государств». Объявление о «тройственном союзе» было в последний момент «отложено». Тем не менее, явным образом обозначилось как стремление новой гипотетической «Антанты» не только поощрять конфликт между Киевом и Москвой, но и поддерживать «исторические разногласия» Польши и Германии. Одновременно здесь прослеживается замысел превращения Украины, страны с населением в 40-миллионов и второй по численности армией, ориентирующейся на Вашингтон, Лондон и Варшаву, в геополитическую головную боль и для немцев.

Во-вторых, Шольц, как бывший министр финансов, не может не понимать, что американские призывы к Германии «внести больший вклад» не означают отказа Вашингтона от политики, ставшей причиной многих нынешних экономических проблем его страны. К примеру, настойчиво поощряемые США изменения в европейской газовой сфере, спровоцировали нынешнюю эскалацию энергетического кризиса. На днях аналитики Credit Suisse выпустили отчет, в котором, в частности, отмечают, что экономические успехи Германии в последние десятилетия были в значительной степени обусловлены «дешевым газом из России, питавшим немецкую промышленность». Теперь эпоха дешевого газа закончилась. Агентство Bloomberg прогнозирует сохранение высоких газовых цен, по меньшей мере, до 2024 года. ФРГ, у которой доля промышленности в ВВП составляет 20 процентов – в два раза больше, чем в Америке, грозит потеря многих энергоемких производств.

Другим столпом немецкого экономического успеха последних двух десятков лет выступали взаимовыгодные связи с Китаем. Однако Пекин, вынужденный отвечать на растущее геополитическое давление и экономическую войну со стороны США, всё активнее делает ставку на укрепление промышленного суверенитета. Китайские индустриальные гиганты, несущие значительно меньшие расходы на сырье и энергию благодаря партнерству с Россией, активно теснят немецких. Геополитика уже играла злую шутку с Германией: после начала лихорадочного воссоединения страны в конце 1980-х, её социально-экономическое положение оставалось шатким вплоть до начала 2000-х. Федеративную Республику в те годы даже называли «больным человеком Европы».

США также балансируют на грани рецессии. Нужно ли им возрождение Германии как одного из сильнейших экономических конкурентов? Украинский конфликт спровоцировал резкий рост цен на продовольствие и энергоносители. Сегодня бензин на американских заправках стоит в среднем на 35-40 процентов меньше, чем на немецких. А цены на газ в Америке – в 6-7 раз ниже чем в ФРГ. Ответ напрашивается сам собой.

В немецком общественном мнении нарастают усталость и тревога. По данным социологической службы Wahlrecht.de, рейтинг партии Шольца, СДПГ, упал с февраля почти на 10 пунктов – до 16 процентов опрошенных, в то время, как поддержка её основных соперников из ХДСХСС даже слегка выросла, и составляет порядка 26 процентов.

Возможно, Шольц в глубине души надеется, что заявленный в его пражской речи «стратегический напор» скорее насторожит, если не испугает, соседей по ЕС и американцев. К примеру, в недавнем прошлом, и нерешительность Германии, вспомним долговой кризис Южной Европы, и внезапная решимость, как в случае миграционного кризиса, приводили лишь к новой дестабилизации Евросоюза. А про немецкую «ведущую роль» в европейских делах в первой половине XX столетия лучше и вовсе не вспоминать. Поэтому союзники, не сиключено, предпочтут снизить градус давления на Берлин в украинском вопросе, нежели рисковать неизвестностью, которую неизбежно сулит пробуждение «немецких инстинктов».

Германия по-прежнему на перепутье, как в социально-экономическом отношении, так и в области внешней политики. Страны ЕС всегда рады немецким деньгам. Однако нефинансовые инициативы Берлина стараются блокировать, почти открыто выражая опасения попасть в полную зависимость от немцев, в случае консолидации Евросоюза вокруг ФРГ. На этом фоне Берлин стремится повернуть вспять тенденцию своей «антинемецкой» изоляции в Европе. Однако своими «метаниями» Шольц скорее рискует усугубить сомнения тех, кто исторически не доверяет немцам, и подорвать доверие тех, кто поверил в окончательное и бесповоротное «перерождение Германии».

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs