Фото: profi-news.ru
На саммит «пятерки» в Сямэне (Китай) в рамках проекта «БРИКС+» были приглашены еще 5 развивающихся стран. В условиях возможного расширения формата все острее встает вопрос внутреннего единства блока.
Национальный комитет по исследованию (НКИ) БРИКС провел круглый стол, на котором эксперты обсудили современное состояние и перспективы развития БРИКС. Во встрече приняли участие: Чрезвычайный и Полномочный посол Вячеслав Трубников, исполнительный директор НКИ БРИКС Георгий Толорая, научный сотрудник Центра российско-африканских отношений Института Африки РАН Татьяна Дейч, научный сотрудник Центра политических исследований и прогнозов Института Дальнего Востока РАН Алексей Семенов, начальник сектора экономики зарубежных стран РИСИ Сергей Каратаев.
Важным событием для блока стал прошедший в сентябре саммит БРИКС в Сямэне, который, по словам китайского посла в РФ, должен открыть второе «золотое десятилетие» сотрудничества. Владимир Юртаев назвал главными тенденциями прошедшего саммита:
-
все более заметное развитие многопрофильного партнерства между регионами,
-
внимание к субрегиональному сотрудничеству (вместе с прилегающими регионами, такими как Центральная Азия для России),
-
становление континентального хозяйства (взаимодействие с развивающимися странами).
Он утверждает, что на основании этих тенденций можно говорить о формировании модуля нового хозяйства глобального типа. Его целью, по мнению эксперта, должно стать выполнение повестки, принятой на саммите ООН в 2015 году, а устойчивость развития будет определяться успехом трансфера внутри сообщества научно-технической информации.
Основными задачами в сфере экономики для БРИКС стали: повышение статуса развивающихся стран в международных финансовых институтах и поиск инвестиций. При этом страны «пятерки» не только стремятся реформировать такие организации, как МВФ, но и занимаются построением собственных финансовых институтов. На базе Нового банка развития БРИКС создается фонд подготовки проектов, который будет способствовать повышению их уровня и привлекательности для частных инвесторов. «Китай нацелен на рост качества собственных проектов и привлечение инвестиций в международных банках развития», – считает Сергей Каратаев. Кроме того, по оценкам эксперта, у всех стран БРИКС одинаковые проблемы с финансированием. Даже у Китая наблюдается дефицит средств до 2030 года, согласно статистике Глобального инфраструктурного хаба (Global Infrastructure Hub). На прошедшем саммите страны «пятерки» договорились о содействии интеграции финансовых рынков и распространении финансовых услуг.
«Декларация в Сяомэне стала своего рода манифестом многополярного мира», – отметила Татьяна Дейч. На саммит под председательством Китая в рамках проекта «БРИКС+» были приглашены еще 5 развивающихся стран. Из них две африканские (Гвинея и Египет). Эксперт заметила, что все темы саммита имели прямое отношение к Африке: региональная безопасность, торговые режимы, борьба с протекционизмом и деятельность Нового банка развития. Это подтверждает внимание Китая к Африканскому континенту, которое он проявляет на протяжении последних 20 лет. КНР лидирует в вопросах оказания помощи Африке. По данным Татьяны Дейч, прямые инвестиции стран БРИКС в африканскую экономику выросли за последний год с 7 до 12%. Однако главными выгодами для Африки она назвала развитие инфраструктуры китайскими компаниями (в том числе в рамках «Одного пояса – одного пути») и увеличение количества рабочих мест (в случае перемещения на Африканский континент китайских промышленных предприятий).
Кроме объединяющих задач саммит в Сямэне выявил и ряд противоречий. Как заявил Георгий Толорая, председательство Китая в БРИКС было настолько подчинено его собственным интересам, что вынуждает задуматься о росте влияния КНР и о реакции на это остальных стран «пятерки». «Безусловно, Китай доминирует в ШОС, и теперь видно, как он может доминировать в БРИКС», – отметил Вячеслав Трубников. Естественный конкурент Китая – Индия заняла жесткую позицию в отношении взаимодействия в рамках БРИКС. Серьезные противоречия у индийского руководства вызвала китайская инициатива «Один пояс – один путь» (ОПОП). Ее инфраструктура будет идти в обход Индии по спорной территории Кашмира, на которую она претендует вместе с Пакистаном. КНР целенаправленно инвестирует в пакистанскую экономику, отводя историческому сопернику Индии ключевую роль в своем проекте. ОПОП не только игнорирует индийские интересы, но и угрожает лишить ее регионального доминирования. Поэтому, несмотря на готовность Китая пойти на некоторые уступки (в частности, Индия требовала осудить антиидийскую террористическую деятельность в Кашмире), Нарендра Моди не поехал на майский саммит ОПОП в Пекине. За этим последовала вспышка китайско-индийского противостояния в Докламе. Эту территорию Китай многие годы безуспешно оспаривает у Бутана. И, если Китай, заключая договоренности о строительстве коридора ОПОП в Кашмире с Исламабадом, фактически принял пакистанскую сторону в территориальном споре с Индией, то Нью-Дели, в свою очередь, поддержал Бутан. В результате продвижение китайской и индийской армии в Доклам привело в июне к первому военному противостоянию двух стран на территории третьего государства.
В поисках союзника Индия все теснее сближается с США. Индийское руководство начинает играть роль проводника американской политики в Индо-Тихоокеанском регионе (в том числе в БРИКС). Американо-индийские отношения стали приоритетными для США при администрации Барака Обамы и продолжают такими оставаться при Дональде Трампе. Ключевое место Индии в американской оборонной стратегии подтвердил в ходе визита в Нью-Дели в конце сентября министр обороны Джим Мэттис. Одним из главных достижений американо-индийского сближения стал меморандум о сотрудничестве в области военной логистики, принятый в 2016 году. Соглашение позволяет использовать территории, воздушное пространство и военно-морские базы друг друга, облегчая проведение совместных военных и гуманитарных операций (в том числе учений). «Это приблизительно натовский сценарий (аналогичные соглашения подписаны между членами НАТО)», – замечает Вячеслав Трубников. По его мнению, США стремятся окружить Китай кольцом «санитарной блокады» и ограничить его влияние на ситуацию в Индо-Тихоокеанском регионе. «Вопросы безопасности в рамках БРИКС, прежде всего, должны касаться внутреннего единства, – заключил дипломат. – Мы не должны допустить того, чтобы блок расшатывался, не успев еще по-настоящему окрепнуть».
Отношения между Индией и Китаем оказывают влияние и на российскую политику. «Не приехав в Пекин на саммит «Один пояс – один путь» Нарендра Моди оставил нас один на один с Китаем», – отметил Вячеслав Трубников. Он полагает, что ОПОП – это в первую очередь путь Китая в Европу. Дипломат напомнил, что у России есть собственные инфраструктурные проекты (транспортный коридор «Север-Юг»): «Вместе с Индией и Пакистаном нам нужно было делать разворот в выгодную нам сторону. Отсутствие Нарендра Моди лишило нас этой возможности». Кроме того, если КНР борется против протекционизма в мировой экономике (ОПОП – один из инструментов), то Россия занимает, куда более взвешенную позицию. Для российского руководства более приоритетным направлением деятельности БРИКС является усиление внешнеполитической координации «пятерки» на международной арене (в ООН и G20). Примером подобного сотрудничества может стать совместное заявление МИД КНР и РФ по проблемам Корейского полуострова. «В ходе саммита было подтверждено, что БРИКС отвергает односторонние военные интервенции и экономические санкции», – подчеркнул Алексей Семенов.
Изначально БРИКС задумывался как площадка для обмена мнениями между развивающимися странами, однако участники уже давно вышли за рамки такого формата и на саммитах обсуждается широкий круг вопросов международной повестки дня. Так как вклад «пятерки» в общемировой экономический рост превышает 50%, роль блока в мире будет только расти.
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs